День первый   16.08   ИНСТИТУТ

Густая, вязкая тьма заполняла мир. Луч фонарика, пытаясь пробить ее, бессильно угасал всего в нескольких метрах. Дорога на полигон, знакомая до последней ямки в асфальте, выглядела сейчас чужой и непривычной. Весь окружающий мир был чужим – без шороха ветерка в листве деревьев, толпящихся у дороги, без веселого чириканья птиц, населявших рощу. В жуткой тишине шаги звучали гулко и неестественно. Дорога, которая обычно занимала пять минут, казалась бесконечной.

Умелец шел первым, ощупывая фонариком асфальтовую дорожку. За ним, напряженно всматриваясь в темноту, осторожно продвигались Длинный и Зануда, прозванный так за свою привычку все уточнять, докапываться до мельчайших деталей. Впрочем, на прозвище он не только не обижался, но, кажется, даже гордился им.

Невысокое здание возникло из темноты неожиданно, когда уже отчаялись дойти до него. Луч фонарика уперся в закрытую дверь, и Умелец остановился. Длинный и Зануда ткнулись в его спину и стали рядом.

– Что будем делать? – спросил Длинный.

– Главное – пришли, – сказал Умелец. – Дальше все просто. Распределительный щит справа от двери. Я вхожу и выключаю силовой рубильник. Вы страхуете меня у входа. Один внутри, второй снаружи. Потом – тем же путем обратно. Вопросы есть? Нет? Тогда – вперед!

Умелец вставил ключ, повернул, осторожно открыл дверь и направил внутрь фонарик. Что-то неясное промелькнуло в луче света, закружили, заметались серые тени, и громкий шорох или шелест заполнил зал, перекрывая гул генераторов.

Зануда схватил за руку Умельца:

– Постой! Что это?

– Летучие мыши, – усмехнулся Умелец.

– Ты так не шути, – обеспокоился Зануда. – Откуда им здесь взяться?

Шелест становился все громче. В центре зала тьма сгустилась, и возникло нечто, напоминающее огромный кокон, в котором вихрем закружили серые тени.

– Некогда болтать! – отрывисто бросил Умелец. Рванулся к щиту и резко повернул рубильник.

Но ничего не изменилось. Только шелест стал оглушительным. Умелец присмотрелся и в свете фонарика увидел: щит обесточен. Тем не менее, генераторы ревели. И тогда ему стало по-настоящему страшно. Он бросился к двери и крикнул:

– Уходим!

– Минутку, – сказал Зануда. – Здесь что-то происходит. Дай-ка, – и выхватил фонарик из рук Умельца.

– Ты что, спятил? – Умелец потащил его от двери, но Зануда вывернулся и побежал к кокону, ощупывая его лучом. Длинный бросился за ним. Из кокона выросло черное щупальце, накрыло на мгновение Зануду и исчезло вместе с ним. Упавший на пол фонарик слабо освещал пустой зал. Кокон посередине мерно раскачивался.

– Где он? – тупо спросил Длинный.

– Где? – переспросил Умелец. – Там! Съела его эта хреновина!

– Надо вытащить его, – Длинный рванулся к кокону, но Умелец обхватил его обеими руками и заорал в ухо:

– Не будь дураком! Пропадешь вслед за ним. Бежать отсюда надо!

Кокон качнулся и двинулся к двери. Умелец вытолкнул Длинного и выскочил следом. Позади осталась дверь, слабо освещенная лучом фонарика. Мрак обступил, сдавил так, что перехватило дыхание.

Длинный достал из кармана зажигалку, чиркнул. Маленький язычок пламени высветил его лицо. И только.

– Так не доберемся, – сказал Умелец. – Надолго не хватит, да и света маловато. Разведем костер.

Найти сушняк в роще было несложно, его много валялось на земле. Вскоре разгорелось пламя. В его свете Умелец нашел пару толстых сухих веток, положил в огонь и сказал:

– С ними, пожалуй, дойдем. Пусть разгорятся получше.

– Хорошая идея, – сказал Длинный. – Нам бы до поворота добраться, оттуда институт виден.

Тревожно зашелестело рядом. Умелец оглянулся и вздрогнул: кокон мерно покачивался совсем близко.

– Прижги его, – крикнул Умелец, схватил горящую палку и, размахивая ею, бросился на кокон. Длинный атаковал рядом. После первых же ударов кокон отпрянул и исчез во мраке.

– Огня он боится, – облегченно сказал Длинный.

– Рано радуешься, – ответил Умелец. – А если он не один, если они придут компанией? Мы с нашим напалмом не выстоим. Надо срочно добираться обратно.

День 5397   8.55   ГОРОД

Проспект казался бесконечным. Широкий и прямой, он пересекал весь город. Огромные здания, только внизу тускло освещенные бледными фонарями, уходили ввысь и сливались с чернотой неба. На дороге стояли машины, почти как новые, хотя уже много лет никто не садился за руль. Мертвые деревья на обочине тянули сухие ветки, будто все еще умоляли о пощаде.

Короткими перебежками от фонаря к фонарю пробирались ребята вдоль проспекта. От рождения, впитанное с молоком матери, в них жило знание: темнота – враг, свет – спасение. Серые не выходят на свет, их мир – тьма.

– Я проголодался, – сказал Тим под очередным фонарем, вспомнив еду, которую получали в Маленьком Доме.

– Я тоже, – откликнулся Рыжий. – Все проголодались. Ты же знал, что здесь нет еды. Потерпишь до завтра.

– Потерплю, – согласился Тим. – Ты расскажи, что такое солнце. Кто тебе про него сказал?

– Узнаешь, – коротко ответил Рыжий. – Только надо успеть… Ну, побежали!

И они бросились к следующему фонарю.

Остались позади большие дома, вдоль дороги стояли маленькие домики, но и их конец уже был виден. Около последнего обрывался пунктир фонарей, и дальше тьма стояла стеной.

Внезапно фонари погасли. Небо упало на город и накрыло его черным покрывалом.

– Бежим, пока не пришли Серые, – крикнул Рыжий.

Ребята, взявшись за руки, помчались по дороге. Их топот гулко разносился в непрозрачной тишине. Но с гулким эхом шагов послышался откуда-то сзади шелест, он становился все громче, нечто ужасное неотвратимо настигало ребят.

– Серые, – крикнул Шкет срывающимся от страха голосом.

– Стойте, – шепотом приказал Рыжий и дернул Шкета за руку. Шкет вырывался.

– Бежим! Они нас догонят!

– Тихо! – Рыжий сдавил его руку, что было сил. Шкет пискнул и замолчал.

– Пойдем сюда, – Рыжий свернул в сторону и потянул за собой остальных.

Шли медленно и осторожно, хотя очень хотелось побежать: шелест нарастал, приближался. Что-то большое, обтекаемое преградило путь. Рыжий остановился, ощупал преграду, нашел ручку и потянул. Со скрипом открылась дверца.

– Залезайте внутрь, скорее, – прошептал он и стал заталкивать друзей в стоящую на обочине машину. Сам влез последним и захлопнул дверцу.

В густой тьме свистящий шелест кружил вокруг их убежища, такого маленького и ненадежного. Круг становился все уже, внезапно машина затряслась, заскрипела, готовая вот-вот развалиться на части. Сколько это продолжалось, никто не знал. Минуту? Час? Вечность… Прижавшись друг к другу, ребята сидели молча, страх сковал их, даже закричать не было сил. Казалось, ржавые болты уже ломаются под неистовым напором.

Но вдруг смертельный круг разомкнулся, и шелест унесся, затихая, в конец проспекта, туда, где слабый свет озарял небо слабым лучиком надежды.

– Они ушли? – шепотом спросила Барби, все еще не веря.

– Наверно, ушли, – отозвался Рыжий. – Пойдем. Нам надо спешить.

– Я не пойду, – заныл Шкет. – Я не хочу. Я пойду домой.

– Ты что, спятил?! – Рыжий повысил голос. – А если они вернутся?

Шкет захныкал:

– Я дома не боюсь. А здесь боюсь. Я пойду домой.

Рыжий нащупал его, тряхнул за шиворот и сказал:

– Дурак! Ты домой не дойдешь. Они сцапают тебя по дороге. Пойдешь с нами!

Он решительно открыл дверцу и вытащил Шкета.

– Возьмемся за руки, чтоб никто не потерялся. Идем!

День 5397   9.18   ИНСТИТУТ

По иссушенной земле змеились трещины, они пересекали дорогу, рвали асфальт на куски, перекрывая путь к полигону. Фонари, висящие на установке, слабо высвечивали сухие стволы деревьев по краям дороги; Сама установка стояла, накренившись, а колесо тележки намертво застряло в расщелине.

– Приехали, – сказал Умелец.

– Вытащим, – отозвался Борода.

Втроем они попытались выровнять тележку, но то ли установка была слишком тяжелой, то ли колесо застряло основательно, только все их усилия были напрасными. Наконец, поняв безуспешность попыток, остановились перевести дух.

– А где Серые, – вспомнил Умник. – Они давно должны были нас проведать.

– В самом деле, странно это, – сказал Борода.

– Может, у них семинар? – предположил Умелец.

– Все может быть, – Борода огляделся и прислушался. – Вот что, пока тихо можно отлучиться и поискать хорошую палку. Оставайся здесь, – сказал он Умнику. – А мы с Умельцем посмотрим.

И шагнул в темноту, светя фонариком.

Долго искать не пришлось. Вскоре наткнулись на березку подходящего размера. Сухое дерево легко сломалось у корней, и через несколько минут они вернулись на дорожку.

– Ну, давай попробуем, – сказал Борода, воткнул ствол деревца под тележку и рванул вверх. Умелец и Умник, ухватившись за установку, тащили с другой стороны. Медленно, неохотно вылезло колесо из расщелины и стало на асфальт. Качнувшись, установка выровнялась.

Борода смерил взглядом пройденный путь и сказал:

– Метров пятьдесят мы прошли. Еще 450 впереди. Отдыхать некогда. Вперед!

И в этот момент послышался нарастающий шелест.

– Дождались, – сказал Умелец и приник к установке. Умник уже включил режим накопления. Установка весело загудела, набирая энергию.

Свет фонарей увяз во мраке, и там, на краю тьмы, мельтешили, серые тени, укутываясь в черноту, собираясь в кокон.

– Ну, давайте, давайте, – кричал им Умелец, вращая рукоятки настройки.

Умник развернул эжектор, направил в сторону зарождающегося кокона. Установка взвизгнула и умолкла. На пульте ярко горела красная лампочка – сигнал готовности.

– Подожди, – тихо сказал Борода. – Пусть соберутся все.

– Не прозевать бы, – так же тихо ответил Умник. – Как они лампочки в холле…

Кокон качнулся, двинулся к установке, и в этот момент Умник нажал кнопку.

Сверкнула молния. Разряд вонзился в самый центр кокона. Тот отпрянул, но следом ударил еще один разряд, еще более мощный. Кокон сморщился, сжался в точку и исчез вместе с серыми тенями.

– Порядок, – усмехнулся Умелец.

– Перекур закончен. Поехали дальше, – сказал Борода, оглянулся на Умника и заорал:

– Сзади!

Пока расстреливали первый кокон, второй, еще больше первого, подполз почти вплотную с тыла. Умник ухватился за эжектор, хотел развернуть, но метнулось черное щупальце из кокона, накрыло его и тут же вернулось обратно. Умника около установки больше не было. Шелест стал нестерпимо громким. Кокон качнулся к Бороде, но тот уже развернул эжектор и ударил по кнопке. Раз, другой, третий… Разряды прошили тьму, кокон рассыпался и пропал. Пришла тишина. Только негромко гудела установка. Спокойно светились приборы на пульте. На дорожке, на том самом месте, где только что был кокон, лежал Умник. Его волосы были совершенно белые.

Борода бросился к нему, пощупал пульс.

– Жив, – сказал облегченно. – Возвращаемся.

Бесчувственное тело положили под установкой и потащили тележку обратно в институт.

День первый   17.05   ИНСТИТУТ

– С меня хватит, – сказал Механик. – Вы как хотите, а я пойду пешком.

Борода оторвался от окна.

– Погоди, автобус скоро придет.

– Когда придет? Два часа уже ждем. Мое рабочее время кончилось.

– Подожди еще немного, вернутся ребята – пойдем вместе, – уговаривал Борода.

Механик зло глянул на него:

– Нечего ждать! – отвернулся и сказал громко: – Я ухожу в город. Кто со мной?

Резко повернулся и вышел, не дожидаясь ответа. За ним потянулись слесарь из мехмастерской, техник по приборам и два электрика. Остальные сидели молча. Тьма и неизвестность пугали.

Борода снова приник к окну. Он видел, как ушедшие растаяли во мраке. Вскоре слабый огонек мелькнул и погас вдали, на повороте дорожки. А через минуту из тьмы появились, как привидения, Умелец и Длинный. Они бежали на свет окон, единым духом взлетели на крыльцо и ворвались в холл. Борода бросился к ним.

– Что? Что случилось? Где Зануда?

Но они не могли произнести ни слова, лишь таращили белые от ужаса глаза.

Первым пришел в себя Умелец.

– Там… Я не знаю, что это… Они напали на нас.

– Кто? – теребил Борода. – Кто? Скажи, кто.

– Не знаю. Это какие-то серые… Серые… – Умелец запнулся, не в силах объяснить. – Они были в машинном зале. Когда мы открыли дверь, они собрались в большой… ну… кокон, что ли. Потом напали на нас. Этот кокон утащил Зануду.

– А что с генераторами?

– Работают. Хотя питание отключено. Я проверил. Но там, в зале… Они не из нашего мира…

– Ладно, успокойся, – Борода обнял Умельца за плечи, отвел в дальний угол, усадил на диван. – Расскажи по порядку.

Умелец, с трудом уняв дрожь, спросил:

– Все здесь? Никто не выходил?

– Механик ушел. И с ним человек пять, – ответил Борода. Ужасное предчувствие ледяным холодом сковало душу.

– Они не дойдут, – тихо сказал Умелец. – Серые догонят.

В лесу стояла непривычная тишина, и шорох шагов звучал пугающе громко. Луч фонарика скользил по асфальту, иногда из любопытства заглядывал в придорожные кусты. Все было спокойно, но уж очень тихо. И темно. И потому страшно.

– Ерунда это все, – сказал Механик. – Я в привидения не верю.

– Я тоже, – отозвался Слесарь. – Но все равно, не по себе как-то. Что это могло быть? Не погасло же Солнце, в самом деле?

– Не мели чепуху, – оборвал его Механик. – Придем домой – узнаем.

Сразу за поворотом увидели автобус. Он стоял, уткнувшись в дерево у дороги. Внутри никого не было. В тишине слышался тихий шелест.

– Вот почему он не вернулся, – сказал Слесарь. – Не доехал.

– Не вписался в поворот, – пояснил Механик. – Интересно, где водитель. Разбил автобус и ушел домой? Завтра я поговорю с ним.

Шелест стал громче.

– Что это шумит? – спросил Техник. – Ветра нет, а шелестит.

– Черт с ним, – сказал Механик. – Некогда нам…

Он не договорил. Повернувшись, уперся лучом фонарика в черную массу, внутри которой мельтешили серые тени.

– Это еще что? – Механик шагнул к кокону, тот качнулся ему навстречу, придвинулся вплотную и накрыл. Фонарик с громким стуком упал на асфальт и погас.

Черный кокон, невидимый во тьме, неспешно подобрал всех путников и двинулся в Центр, туда, где четыре генератора держали открытой дверь в его мир.

День 5397   10.32   ТЕПЛИЦА

Когда-то он был учителем. Выйдя на пенсию, построил теплицу около своего домика на окраине, стал выращивать овощи. В основном, для себя. Но и соседям перепадало. А когда на землю пала тьма, теплица его спасла. В ней горел свет, и Чужие не могли войти. А может, и не очень стремились: у них был весь мир, зачем им один немолодой человек? Так и жил он, почти не выходя из теплицы, наполненной ярким светом ртутных ламп. Теплица давала ему кров, пропитание и защиту.

Учитель жил ожиданием. Как-то еще в самом начале Тьмы приснился ему сон: идут сквозь тьму четверо детей, и Чужие бегут от них, прячутся, расступается тьма, и всходит солнце. Этот сон приходил к нему много раз, и он поверил, что так и будет. Нужно только дождаться.

Ожидание затянулось на долгие годы. Коротая время, он разговаривал сам с собой, чтоб не сойти с ума от одиночества.

Но однажды Учитель услышал Голос, звучащий где-то внутри, в глубине сознания. «Ну вот, началось», – подумал и представил себя, обезумевшего, посреди тьмы. Голос звучал вкрадчиво и ласково, успокаивал и завораживал, и Учитель поверил ему: может, это и бред, но может, и спасение. А тот давний сон – пророчество, которое неминуемо исполнится. И уже скоро.

Как-то вечером Учитель почувствовал, что не одинок, что ребята, увиденные в давнем сне, живут здесь, в этом городе, и даже узнал их имена. Он обратился к ним мысленно и даже не удивился, когда один из них, по прозвищу Рыжий, откликнулся. Теперь Учитель знал, что делать дальше, и, мысленно беседуя с мальчиком по вечерам, исподволь готовил его к тому невозможному, что должен был свершить этот ребенок. Должен, потому что больше некому. Именно эти дети обладали какой-то новой силой, о которой сами не подозревали, но которая способна противостоять Чужим. Сила каждого была слаба, но вместе они могли остановить нашествие.

Продолжение